Grzegorz Przebinda
АСПЕКТЫ СОВРЕМЕННОГО МИРА
УКРАИНЦЫ, РУССКИЕ, ПАПА ИЗ ПОЛЬШИ...
Накануне паломничества Иоанна Павла II
«Не езди на Украину!»
Такие громкие предостережения раздавались из Киева, от иерархов Украинской Православной Церкви (Московского Патриархата), из православной Византии (былой Константинополь, ныне турецкая столица Стамбул), из Греции (архиправославное Эллинское объединение священников), прежде же всего – из патриархальной и окружающей Киев своей «опекой» Москвы. Да и не все пригласившие Папу пользуются хорошей репутацией – хоть бы тот же президент Кучма, бывший советский оружейник, или Патриарх Филарет, нынешний глава Украинский Православной Церкви (Киевского Патриархата), который еще совсем недавно, в позднесоветские времена, боролся с украинскими греко-католиками и резко выступал против всяческих «украинизмов» в Киевской митрополии... Вдобавок многие греко-католики во Львове не испытывают ни малейших симпатий ни к православию, ни к России и хотели бы перетянуть на свою сторону и Папу Римского... На их стороне 600-летняя традиция, и еще недавно это была мученическая Церковь. Весьма подозрительно смотрят они и на Львовскую римско-католическую епархию, во главе которой стоит кардинал Мариан Яворский. Очередная «украинская апория» – это глубокие разделения в лоне здешнего христианства. Как все это выглядит на самом деле, не знает никто, даже сами участники великого спора.
В самых общих чертах, на Украине три православных Церкви («московская», самая большая и самая антипапская, «киевская» и «автокефальная» – обе поменьше и в последнее время проникшиеся симпатиями к папству, однако, по мнению, некоторых, главным образом в национально-политических видах), одна греко-католическая и одна римско-католическая. В сумме по крайней мере пять неравных частей одной христианской Церкви (некоторые говорят, что шесть или даже семь, но все это со дня на день меняется, и, когда эти слова будут напечатаны, их может оказаться еще больше или, наоборот, меньше), зато в таких раздорах друг с другом, что на ум приходят слова из «Левиафана»: «Война всех против всех». И как тут отнестись – радоваться или печалиться – к тому факту, что еще 21 июля 1997 г. представители всех украинских Церквей в присутствии президента Кучмы подписали акт о неприменении насилия в религиозных спорах (разумеется, несоблюдаемый)?
И все-таки ошибались те, кто уговаривал Папу отказаться от этого паломничества, ибо это будет прежде всего встреча с конкретными людьми и местами, на которых история оставила отпечаток как идей о «гармоническом сосуществовании Востока и Запада», так и кровавых схваток христиан с христианами. Разве мало было у Папы «трудных» паломничеств? Например, в Мексику или Турцию в самом начале понтификата, во Францию в 1980-м, в Польшу в 1983 и 1990 гг., в США или в Чили при Пиночете. И все они приносили добрые плоды.
Так почему на этот раз будет иначе? Призыв «Не езди на Украину!» следует считать малодушным, а когда он исходит от православных русских и промосковски настроенных украинцев – националистическим и во всех случаях по меньшей мере не пророческим. Это паломничество станет новым шагом воплощения в жизнь смелой веры Папы в «Европу от Атлантики до Урала», Европу, дышащую обоими легкими, православным и католическим, Европу Эразма Роттердамского и Достоевского, Ядвиги Анжуйской и Петра Могилы, Европу Аденауэра, Андрея Шептицкого, Иосифа Слипого и Ирины Иловайской-Альберти. Поэтому совершено прав тот, кто сегодня взывает: «Иоанн Павел, скорее поезжай на Украину!» Ибо только тогда завершится в христианстве ХХ век и действительно наступит третье тысячелетие.
Москва, 2000
Отношения Рима с христианским Востоком – это, разумеется, проблема не только Украины, но и России. 20 июня 2000 г. мне довелось прочитать в Москве доклад «Россия в проповеди Иоанна Павла II». Я очень боялся этого «папского выступления», сознавая, что оказываюсь на необычайно скользкой почве, а вдобавок в самой львиной пасти. Вопрос о «славянской проповеди» Папы, кстати, возбуждает эмоции и в Польше. Некоторые недружелюбные к России польские католики рассматривают это как утопию, к тому же слишком доброжелательную к Востоку.
Во время вышеупомянутого московского выступления я говорил о личных встречах Папы из Польши со многими русскими. Я хотел подчеркнуть, что для Папы встреча с любой религией, страной, народом и его культурой свершается прежде всего через встречи с конкретными личностями, людьми, совместно творящими все эти божественно-человеческие ойкумены.
Можно лишь огорчаться, что до сих пор не состоялась встреча с Патриархом Московским и всея Руси. Алексий II с 1991 г. повторяет, что главные к тому препятствия – это «преследование православных греко-католиками на Западной Украине» и «прозелитизм римского католицизма на канонических территориях Русской Православной Церкви». С точки зрения Московской Патриархии, это действительно серьезные трудности, по поводу которых ни в Ватикане, ни в Польше не следует пренебрежительно пожимать плечами.
Однако нет сомнения, что встреча Иоанна Павла с Алексием приблизила бы Рим и Москву к выходу из этих трудностей. Следует напомнить, что московский Патриарх отнюдь не закрывает глаза на экуменизм Папы. В интервью «Коррьере делла сера» (2000, 3 авг.) он с признательностью говорит о вкладе Папы в дело сближения христианских Церквей. 14 апреля нынешнего года, в Страстную субботу, он выразил радость о том, что в первый год третьего тысячелетия православные и католики празднуют Пасху Господню в один и тот же день – доброе предзнаменование для экуменизма.
29 июля 2000, Кастель-Гандольфо
Месяц с небольшим спустя после московского доклада я имел возможность лично говорить с Иоанном Павлом II о современном положении в России и на Украине. За ужином речь шла о двух русских Владимирах, разных по масштабу, – Путине и Соловьеве; о Достоевском (я узнал, что Папа внимательно читает его еще с краковских времен), об Ирине Алексеевне Иловайской («Все "русские аудиенции" – это ее заслуга. Русские еще увидят, кого они потеряли»).
В Кастель-Гандольфо я говорил также о симпатии, с которой относятся к Папе многие русские. «Ну да, – отвечал Иоанн Павел, – но вы водите знакомства в особых кругах». Я возразил, что Папой живо интересуется и русская молодежь. Тогда Иоанн Павел II, явно растроганный, вспомнил Божественную литургию на Ясной горе 15 августа 1991 г., во Всемирный день молодежи, куда прибыли и устроили ему бурный прием 70 тысяч молодых паломников из Советского Союза. Среди них были и православные, и католики, как «латинские», так и «греческие»; русские, украинцы, белорусы, литовцы и поляки, некогда вывезенные в глубь сталинской России и доныне там живущие, даже если их государство теперь называется Казахстан... Папа заинтересовался и сведениями о том, что в день его 80-летия, 18 мая 2000 г., российская пресса, телевидение и радио в один голос говорили о нем объективно и даже доброжелательно.
На следующий день, как я уже писал на этих страницах (см. «РМ» No.43??) во время богослужения Папа говорил о личности и творчестве Владимира Соловьева в контексте «жгучей потребности» единства христиан.
«Папа из Польши»
Когда-то, беседуя с Андре Фруасаром, Иоанн Павел II просил, чтобы его называли не «польским Папой», а «Папой из Польши». Тем самым он указал разницу между «польским национализмом» и своей «славянской проповедью», по духу проевропейской. Он говорил о двух универсальных последствиях своего происхождения. Во-первых, в стране его предков еще со времен Казимира Великого, а затем в период польско-литовско-украинской Речи Посполитой Обоих Народов, которую Папа любит называть «Речью Посполитой Многих Народов», встретились две христианские традиции и культуры: западная с центром в Риме и восточная, ведущая свое происхождение из Константинополя. Во-вторых, как констатировал Иоанн Павел II, в отличие от западных стран, Польша оставалась государством, в котором "не было костров". Эту мысль он развивал, говоря об «особом отношении к вопросам свободы совести и религии» и ссылаясь на Павла Влодковица и короля Сигизмунда Августа. Таким образом, утверждение свободы в отношении самого глубокого в человеке принадлежит к наследию, доставшемуся Папе из Польши.
Вероятно, и это вспомнят в конце июня в западноукраинском Львове и восточноукраинском Киеве. Прибавим, что доискиваться здесь «политического контекста» будет весьма неуместно, ибо Иоанн Павел II, Папа несомненно из Польши, – в то же время преемник Иоанна XXIII, духовный наследник и терпеливый продолжатель экуменических и наднациональных традиций II Ватиканского собора. Паломничество заведомо станет хорошим началом, понадеемся, экуменического XXI века.
Гжегож ПШЕБИНДА